Маркс не оставил сколь-нибудь строгой морально-этической системы: будучи сам человеком, воспитанным на книгах эпохи Просвещения и революционной эпохи, он был одним из гуманистов старой закалки. Это порождает двоякую проблему: во-первых, задает высокий стандарт для всех, кто хотел бы называться марксистами и, во-вторых, не дает четкого приложения материалистической диалектики к исследованию оптимальных форм человеческого поведения.
В свою очередь, Парето — как наиболее талантливый представитель неопозитивизма — удачно заметил, что вопросы этики и морали не являются логическими и не могут потому быть предметом серьезного научного рассмотрения. Я бы сказал, что Парето был не совсем прав, но он верно подметил, что рассуждать об этической системе синхронно (и тем более изнутри ее самой) и прийти к каким-то выводам невозможно. Эту-то часть методоологии и необъодимо было бы перетащить в современный марксизм.
Этические системы и их влияние на эволюцию общества можно изучть только косвенно и диахронически. Табу на инцест не потому стало культурной универсалией всех народов, перешедший рубеж развития, потому что оно является предметом некой «объективной морали», а потому, что другие народы, которые его не имели, столкнулись со слишком большим генетическим грузом, чтобы конкурировать с близлежащими народами, дошедшими (возможно, волей случая) до такого культурного ограничения. Вполне возможно что вся нынешняя активность по заботе о том, чтобы люди с генетическими заболеваниями жили и жили по возможности долго и продуктивно нанесет по западной цивилизации огромный социально-экономический удар, т.к. растущее число таких людей будет только расти.
Таким образом, рассуждать в духе "какое-то действие — хорошо" или "какое-то действие — плохо" принципиально неправильно. Можно говорить об анализе определенного поведения индивидов на общественную жизнь в кратко- и среднесрочной перспективе и соответствующее влияние на достижение целей, стоящих перед обществом или хотя бы правящим в нем классом.